Исследование человеческого мира, а в частности их путей передачи информации и электронных баз знаний, через некогда купленный смартфон, научили Лафейсона многому. Особенно тому, что не только асгардианцы его презирают, так еще и люди. Перед мысленным взором живо всплыла схема всех скандинавских катаклизмов. Виноваты великаны? Так это их Локи заставил, пусть он и исправляет. Не они? А кто тогда виноват? Лофт? Ну пусть опять же он исправляет! Не он? Да брехня! Он все это! Результат, само собой предсказуем. И так всегда.
Спрашивается – какого черта он решил помочь этим смертным и защитить их богатства от посягательств нечистивых бандитов, вместо того, чтобы проследовать за своей новой страстью – людскими сладостями? Спасибо Тору, могучему и благородному – промывать мозг почти с самого перерождения было хорошей идеей, по крайней мере плоды принесло. Вот Лодур и потащился, ведомый благими намерениями. Как там мидгардцы говорят? Вроде бы что-то вроде того, что этими самыми деяниями вымощена дорога в Хелхейм. Или к Мефисто. Ему-то это было не страшно, но всю иронию этой фразы он действительно прочувствовал на себе. Хоть в чем-то эти людишки оказались правы. Да и то, он был уверен в том, что это изречение родилось сотни лет назад, если не тысячи, когда люди ценили мудрость, а не разлагающиеся мозги.
И ведь действительно – заклинание улетело в сейф, жалкие людишки удрали, как крысы с тонущего корабля, а самого Лофта скрутили, когда он, спустя пару мгновений после нейтрализации собственной магии, выходил из здания банка.
- И это в награду за то, что я спас их от разорения! Неблагодарные свиньи.
Покачав головой, Локи окинул взглядом комнату, в которой его заперли – какие-то гадкие серые стены, даром что не обшарпанные, стол, стулья, лампа и мигающая красным огоньком камера.
О, эту электронную гадость Лафейсон уже успел возненавидеть. Эта зараза отслеживала каждое его движение и не давала спокойно расслабиться. Стоило ему в первый раз подняться со своего «насиженного места» и приблизиться к двери, мысленно просчитывая как он может взломать ее без применения магии, - она через пару мгновений распахнулась, едва не задев кончик царственного носа, а внутрь ввалилась целая гурьба амбалов, навалившаяся на него и усадившая на место. Их нестройное гавканье можно было даже не слушать, и без того понятно, что все сводилось к одному – «сиди на месте и не думай о побеге, тебе же хуже будет». Смолчать, быть может, было и лучше, но кто сказал, что гордый сын двух держав стерпит подобное, особенно после того, как с его драгоценным телом так беспардонно обошлись? Ну хоть кляп в рот после язвительной тирады не сунули, и то хорошо.
Локи было скучно. И немудрено – руки заковали в какую-то непонятную штуку, лишая подвижности ниже локтя и лишая магии, скрепили их между собой и бросили в этом гадком месте. Ладно бы просто не дали колдовать, так теперь и не заняться какой-нибудь пакостью убивающей время. Даже колыбель кошки не сплести, которую он каждый раз сжигал в порыве злости на порвавшуюся нитку.
Разбить оковы тоже было не вариантом – просто-напросто не успеет, да и быть упакованным в какой-то кокон тоже не шибко хотелось. А так хоть прогуляться можно. Пять шагов туда и пять обратно.
- Глупые создания! Запереть здесь Бога, который им собирался помочь! Такое ощущение, словно они тут все поголовно учились у моего дражайшего батеньки и единственный урок, который они усвоили - «Локи виноват во всем, а если не виноват… То все равно виноват, он же бог Коварства и Лжи!»
Осознание того, что нельзя привычным жестом прикрыть ладонью глаза, выражая этим все свое неодобрение к окружающему его миру и глупым смертным, взбесило еще больше - змей бросил испепеляющий взгляд на груду металла на его руках и прямо почувствовал, как внутри закипает злость, грозясь прорвать все барьеры и заставить потерять привычную ледяную маску.
С трудом заставив себя сдержать порыв разгромить все вокруг, сын Лафея закинул ноги на стол, медленно выдыхая и бросая очередной взгляд на красную лампочку камеры, пытаясь пошевелить пальцами, замкнуть хоть одну руну для исполнения самого простенького заклинания. Все по нулям. Для магии руки нужны точно так же, как и язык. А когда лишали чего-то одного требовались долгие дни практики и поиск альтернативных путей направления энергий и замыкания рун. И это бесило еще больше. Зато он знал что его видят. И был уверен в том, что слышат.
- И долго вы будете заставлять бога ждать, ничтожества?

Отредактировано Loki Laufeyson (2012-08-18 14:20:02)

Время текло, секунды складывались в минуты, а ответа все не было. Камера назойливо мигала красной лампочкой, поблескивала объективом и молчала. И это молчание бесило бога настолько, что хотелось в ответ шипеть по-змеиному. Да что уж там камера, даже от двери не доносилось ни звука. Локи в какой-то момент показалось словно он попал в ту знаменитую у смертных комнату, поглощающую 99% звуков. Если посидеть ещё несколько минут, вдобавок закрыв глаза, то он будет отчетливо слышать звук своего дыхания, словно он дышит у самого себя над ухом.  Еще пара минут и усилился бы шум крови в ушах. Потом бы он отчетливо слышал своё сердцебиение, как расширяются ребра и легкие при каждом вдохе, как воздух скользит внутри. А потом и вовсе крыша начала бы медленно накреняться от тишины.
Некстати пришло воспоминание из прошлой жизни – как Один в наказание как-то раз заключил его в дерево. Ну, там-то хоть ситуация была иная, звуки все же проникали сквозь кору и древесину, да и магию там никто не отменял, а значит вопрос о свободе не стоял так остро. А заодно никто толком не знал где он и не доставал.
Сейчас же это куда больше напоминало человеческую тюрьму, в которой он тоже как-то успел побывать. Только побольше техники, на которой мидгардианцы помешаны, поменьше тупых мидгардцев (не считая тех, кто его сюда упек), почище и…
- Неужели Один все же послушался остальных асов и решил меня запереть в темнице, подальше от своего народа? А тут как раз подвернулся удобный случай. Ммм, просто прекрасно.
Лофт вздохнул, ерзая на стуле и сползая чуть ниже, пытаясь устроиться максимально удобно в данном положении. Дико раздражал тот факт, что нельзя было привычным жестом сложить руки на груди – эти чертовы наручники словно были созданы для того, чтобы причинять дискомфорт одним только своим существованием. Однако, он не отрицал, что идея более чем умная и надо было взять ее на вооружение, если придется выпытывать из кого-то сведения. Если уж это бога раздражает, то каково остальным?
- Впрочем, похоже они решили травить меня не только тишиной и неудобством, но еще и скукой. Кроссворд бы чтоль дали. И охранника в нагрузку, чтобы следил. И заодно отвечал на мои вопросы.

Впрочем, что ни говори, а один закон действовал во всех мирах исправно и одинаково, в чем Локи убедился на себе. Именно в тот момент, когда его внимание привлекло крепление на ненавистных металлических наручах, а в голове начали с бешеной скоростью всплывать идеи как можно все это раскрутить без магии и рук, дверь распахнулась, принося с собой в камеру не только множество разнообразных звуков, но и Стива Роджерса собственной персоной.
О, великий и ужасный капитан Сосулька! Наверняка один из любимчиков Тора – такой весь из себя правильный, никогда не ступит на темную сторону, никогда не позволит себе сделать какую-нибудь пакость или пойти на что-то чисто ради выгоды. Типичный «хороший парень». Тошнит от таких.
И речи у него в таком же духе.
- Смотри что ты натворил, Локи! Банки грабишь, странно ведешь себя! – Лодур с трудом подавил желание поморщиться от всего этого бреда – Словно я в очередной раз на аудиенции у Всеотца, ей-богу.
Решив, что на подобные заявления отвечать сразу просто-напросто ниже его достоинства, Лафейсон продолжил неторопливое изучение «пыточного приспособления», как он про себя окрестил наручники, делавшие его эдакой уродливой пародией на Тира. Пошевелить пальцами было более чем проблематично, а значит и погнуть изнутри будет тяжеловато. Плюс ко всему, бог обмана не мог до конца понять конструкцию этой заразы, а значит появлялась пара белых пятен, которые надо было обойти. Взгляд еще раз скользнул по камере, высматривая любую возможность использовать находящуюся внутри обстановку как инструмент избавления от неудобства без магии. Это даже становилось интересным.
Впрочем, конфеты, зашуршавшие в карманах при неловком движении живо напомнили Лофту какого черта он тут делает и подняли новую волну обжигающей ярости в груди. Сохраняя на лице надменную маску, бог в очередной раз медленно выдохнул, отчетливо ощущая на себе взгляд звездно-полосатого мужика и мысленно прогоняя одну из вариаций непередаваемой асгардской ругани, которая обычно доносилась из-за дверей его лаборатории, когда что-то не выходило или взрывался очередной эксперимент.
Соизволив наконец поднять взгляд на капитана, Локи окинул его скучающим взглядом и, дав себе волю, фыркнул и закатил глаза, мысленно сетуя на его недогадливость.
- Ну не дебил ли?
Краткая молитва Одину о даровании терпения, произнесенная скорее по привычке, нежели из чистосердечного желания, результатов тоже не принесла – несмотря на нечитаемое выражение лица, полыхающий внутри костер не желал успокаиваться, лишь разгорался сильнее и глухо шипел.
- Вот серьезно, нахер мне это надо? Вы тут все лишились жалких остатков мозга и думаете что принц асгардский внезапно обнищал и пошел грабить банк? По-вашему мне заняться больше нечем?

Злость внезапно схлынула, оставляя вместо себя лишь усталость и какую-то тоску. Бог прекрасно понимал что вряд ли он сможет вот так вот взять и убедить всех вокруг в том, что перерождение сделало его другим, что просто так гадости делать из-за того, что захотелось сделать кого-то несчастным, теперь не в его принципах. С другой стороны – он сам бы вряд ли поверил тому, чья слава шла впереди него. Да, вид бы сделал, но все равно долго присматривался. Но не все же Локи.
В какой-то момент настигло сожаление о том, что он так спешно побежал к дочери менять детское тело на более взрослое. Да, он не получил не то, к чему привык, все равно выглядел моложе многих асов, моложе, чем сам ожидал, но лучше уж это, чем то, что было раньше. Однако, детям верят куда охотнее, чем тем же подросткам – возраст, видите ли, опыт, разум уже иной. Ну что поделаешь теперь.
Спустив ноги со стола и неловко подперев голову закованными руками, локтями прижимаясь к столешнице, Лофт уставился на бравого солдата, а в частности на его удивленную физиономию, вытянувшуюся от шуршания. Воистину, смертные не уставали его шокировать, в то время как он сам шокировал их непроизвольно.
- У божества в кармане конфеты шуршат, экая невидаль! Они серьезно чтоль считают, что мы целыми днями пируем, правим и воюем? А я вместо правления козни строю? Люди не только слабые и недолговечные, они еще и куда более тупые, чем я думал.
Устало вздохнув, сын Лафея прикрыл глаза, боясь представить что там Стив себе напридумывал, раз уж имело место быть такое мотание головой. Но, увы и ах, читать мысли он не умел. Только делать выводы по наблюдениям за жестами и мимикой.
- Нет, мне заняться было нечем и я распихивал по карманам всякий шуршащий мусор, чтобы потом меня каждый спрашивал о том, что у меня там лежит и строил свои догадки.
Для полного эффекта, задуманного Локи где-то на задворках сознания, не хватало только демонстративного выуживания конфет из карманов и их поглощения. Спасибо закону подлости и добрым оперативникам Щ.И.Т.а или кто-там решил его ликвидировать как колдуна. Низкий поклон.
А вот речи про то, что этот «замечательный случай» - одна из составляющих хитрого плана по отвлечению внимания или же гадостей ради гадостей заставили брови поползти наверх. Неужели он так низко пал в их глазах, что теперь его и как принца не воспринимают? Или же виной всему долгое отсутствие? Тогда надо чаще мелькать у них на виду, авось запомнят, что он хоть и злодей, но еще и принц как-никак.
Решив хоть немного себя развлечь, коль уж такая возможность подвернулась, Локи сделал рожу великомученика, набросив на нее эдакую вуаль таинственности. Приподнявшись на стуле и так же неловко упираясь металлическими конструкциями в стол, склоняясь поближе к мужчине, бог обмана понизил голос и вперил внимательный взгляд в его глаза.
- Знаешь, Стив, у меня совершенно другие мотивы. В этот раз мне удалось придумать нечто такое, чего вы от меня ну никак не ожидали. Сначала я пнул каждого голубя в Сохо, особенно сильно досталось тем, которые сидели на крыше, затем обокрал конфетную лавку, потом разгромил банк и собирался еще пару мест посетить. Для начала обновить гардероб, добавить туда розового цвета, а потом разграбить лавку, где множество кристаллов собрано, мне он так приглянулся… Замечательный лебедь на вывеске, стены выложены сверкающими узорами, прямо как Йотунхейм, когда солнце светит. Но больше всего меня поразило там одно украшение. Сверкающий кролик – само совершенство! Я собирался украсть его, а потом разбить витрину, чтобы вы, смертные, хоть немного смогли познать красоту! Но, я передумал и изменил свой план – специально задержался у хранилища, чтобы попасться в руки моих добрых друзей из Щ.И.Т.а! А знаешь зачем, Роджерс? Мне так хотелось, чтобы хоть кто-нибудь, кроме половины Асгарда, моего приемного батюшки и любимого брата взывал к моей гуманности!
Закончив свою тираду и еще раз состроив несчастное лицо, Лофт зашелся радостным хохотом после драматичной паузы, во время которой он лихорадочно осматривал лицо капитана, словно боялся, что ему не поверят, да и раструбят его чистосердечное признание на все девять миров.
Буквально рухнув обратно на стул, Лодур продолжал заливаться, только теперь уже над самим собой, представляя эту чудесную картину во всех красках – вот он, могущественный бог коварства, в полном обмундировании, с сияющими в свете фонарей рогами появляется на пустынной крыше. Разбег… Удар….. ГОООООЛ! Голубь с вытаращенными глазами, кувыркаясь в воздухе летит вниз! А сам бог уже бежит к другому!
Вдоволь насмеявшись, Лафейсон вновь закинул скрещенные ноги на стол и удобно устроил руки, позволяя себе самодовольную улыбку и мурлыканье навязчивой мелодии, столь часто звучащей в асгардских тавернах. Усталость ушла на задний план, выводя первой скрипкой внезапно открывшееся второе дыхание – Локи начал получать удовольствие от своего задержания и от ситуации, в которую попал, тем более что очередная мелкая гадость здорово подняла настроение.
- Скажи-ка мне, капитан. – змей довольно оскалился, окидывая Стивена насмешливым взглядом – А почему ты так нервничаешь? Я же сижу здесь, бедный, несчастный, скованный? Тебя подослал кто-то? Али ждешь чего-то? Или тебе и вовсе противно так находиться в одном помещении с великим интриганом и злодеем? Ну так ты не бойся, я не укушу тебя за самое ценное.

   – Мне кажется, или игра в «хорошего» полицейского слишком затянула, а Кэп? – шепнула Нат поравнявшись со своим напарником по этому «заданию» и вспоминая то, о чём они говорили перед тем, как зайти сюда. Ну, точнее перед тем, как зашёл Кэп, а её остановили. Поговорить. О новом задании, на этот раз одиночном. Но не отвлекаемся от сути, не об этом мы сейчас. Кажется, Стив даже вздрогнул. Да, она как обычно появилась слишком неожиданно и незаметно. Подкралась.
– Романова, раз уж ты не сгораешь от желания присоединиться к допросу… - её губы искривились в усмешке.   – А я смотрю, ты уже успел соскучиться по моей персоне, да? Прости, что заставила ждать, но девушки всегда должны чуточку опаздывать… - Сладко пропела русская, подмигнув Стиву.
Но более Чёрная Вдова не стала ходить вокруг да около. Она всегда знала, что надо делать и когда надо делать. Нат никогда не позволяла направлять себя. Именно поэтому после разговора, который её и задержал, рыжая не сразу поспешила в комнату, а решила ещё немного подождать. Кто умеет говорить, знает и время для этого. Вот Нат и решила подождать нужного момента, и конечно же понаблюдать. «Пора бы перестать веселить нашего гостя и приступить уже к допросу с пристрастием».Взгляд её зелёных глаз встретился с взглядом голубых… холодных.   – А я смотрю, северный олень, тебе всё неймется, да? Опять за старое решился взяться или по нам так сильно соскучился? Если это так, то я очень польщена, но огорчу - по тебе я ни капли не соскучилась. - девушка на какое-то мгновение снова перевела взгляд на Стива. – И да, наши уже разбираются с камерами и прочим… - перейдя на деловой тон, и возвращаясь к вопросу Кэпа, ответила Нэтт. – Пока что есть только это. – девушка передала Стиву папку, которую до этого держала в руках. В следующую секунду она уже снова переключилась на Локи. – Это ведь не твой уровень, рогатик… не находишь? Ещё вчера ты грезил о завоевании Семи Миров, а сейчас что? Скатился до ограбления банка. А завтра что устроишь, Локи? Пойдёшь грабить цветочный магазин и пугать бабушек?
В разговоре раскрывают все тайны. Надо всего лишь услышать это, но очень немногие люди умеют слушать. А ещё, конечно же,  надо продолжать говорить и ждать, когда же Локи не уследит за языком и выдаст хоть что-нибудь дельное. Возможно, даже попытаться его задеть за живое, подыграть, или же разозлить… последнее лучше всего, правда навряд ли Роджерс позволит Нат это сделать. Почему лучше всего будет разозлить? Ну а как ещё легко можно заставить человека сказать правду?  Просто разозлите его, в ярости у людей нет времени придумывать ложь. Вот таки вот старые проверенные методы работы у Чёрной Вдовы.
Наталия тихо отодвинула стул и села напротив своего «собеседника». Всё её внимание теперь же было сосредоточено только на Боге Лжи. Она буквально прожигала его взглядом, не упуская ни одного его жеста, эмоций, которых можно было прочитать по глазам... но пока натыкалась лишь на глухую стену и его холодную улыбку. Улыбку психопата, как она говорила. Пожалуй, ни что в его внешности, образе не пугало её так, как эта улыбка. Противная. Сумасшедшая. От такой улыбки внутри всё сковывает, холодеет. Такой не бывает у нормальных людей. Вообще у людей. Но на этот раз что-то изменилось в боге. Агент прищурилась. – Желание поведать нам всю правду не появилось? давай, поведай нам чего же ты такое замыслил, Локи? Мы оценим по достоинству твои идеи. – Романова подалась чуть вперёд, сцепив руки в замок. Сколько бы Тор не твердил, что он исправился, Натали в это не верила. И не поверит. Для неё это был пустой звук. Он был врагом государства, да и вообще всей Земли. И неужели все подумали, что он так быстро исправился и просто стал хорошим? «Да ради бога, не смешите меня. Такие люди не исправляются, и это просто отвлекающий манёвр. Я уверена, это была лишь иллюзия исправления, не более. Только что на этот раз он задумал учудить? Только вот если же это так, то зачем совершил такой досадный промах. Право, глупо.» Вот в этом то всё и не сходилось. Русская никак не могла понять, зачем же ему было это. Он ведь даже, на сколько она знала, и не особо то сопротивлялся, когда попался. Хотя легко бы смог отбиться и убежать. Всё это было слишком уж… не правильно. «Или же ещё один отвлекающий манёвр...»
Вдова покосилась на Стива и вздохнула. Стив по своей сути был дипломатом, а вот она же была по другой части – правды добивалась любыми возможными способами, не брезгуя и ведением «грязной игры». Да, дипломатия, конечно тоже вещь хорошая, но у Роджерса пока не вышло ничего дельного – бог всё так же продолжал пудрить супер-солдату мозги и, пожалуй, даже наслаждаться этой ситуацией. 
   – Знаешь, мы же не будем нянчиться с тобой до посинения, дорогуша. И я на этот раз серьёзно – проведёшь пару деньков в этой крайне удобной камере, быть может, тогда и на чистоту поговорить захочешь. Как тебе такая перспектива проведения выходных, мм? - сказано с убеждением, с полной искренностью и без колебаний. Пожалуй, они действительно так поступят, если Локи продолжит тянуть кота… ну вы знаете за что.

Стив потер переносицу, пытаясь таким образом справиться с внезапно накатившей усталостью. В чем было дело, он не знал. Возможно, так влиял на него сей замечательный допрос, который был похож на что угодно, на театр абсурда, вот только не на допрос. С каждой ответной репликой Лафейсон капитан ощущал, что погружается в трясину – бог обмана выдавал такие странные признания, что Стив все больше терялся. Он чувствовал себя мухой, прилетевшей поживиться на вкусное варенье – прямо как в том стишке – и вязнул с каждой секундой все сильнее. Вот уже и ноги скрылись под слоем липкой сладости. В ночи и ранним утром Роджерс прокручивал в уме различные варианты развития ситуации, вот только эта подготовка мало помогала. Также как и тактическое чутье и дипломатия – Локи все еще был для него сложной задачкой. Увертливый, насмешливый, вечно с таким видом, словно всегда и во всем прав – расколоть такого было непросто. Брат Тора подстраивался под собеседника, подмечая те или иные манеры.
«Но все же сложная задачка является по совместительству и самой интересной. Останавливаться только из-за того, что не знаешь решения, нельзя. Надо только подумать немного. Использовать другую тактику».
- Думаешь, Наташа? Вполне возможно, что ты права, - согласился Стив, также шепотом отвечая напарнице. Да, вот она новая тактика – там, где он не сумел «пробиться», всегда могла пройти женщина, используя свои, особые, уловки. Так что Роджерс как бы отошел на второй план, давая Романовой свободу действовать так, как она пожелает. Ее методы ему никогда особо не нравились, но он приспособился, краем уха теперь слушая, как Наташа ведет допрос. Красивая, хорошо сложенная, ей бы чем-нибудь другим заниматься, а не шпионкой работать. Стив снова потер переносицу. Пора было изучить данные из папки, которую ему передала Наташа.
«Посмотреть на фотографии падающих с крыш голубей, отправленных богатырским пинком Локи в полет. Проанализировать лица прохожих, заставших сие действо. Шутка. Ничего такого точно не было, но оперативники Щ.И.Т.а всегда могли сотворить правдоподобный фотомонтаж. Интересно, что они сделали в этот раз?» - задался вопросом Роджерс, просматривая заголовки и фотографии. Естественно, ничего связанного с голубями не было – в папке содержались данные по ограблению банка. «Сколько нам еще терпеть этот произвол?! Когда наше общество будет в безопасности от финансовых преступлений и ограблений? Сколько можно?» так и кричали газетные заголовки. Стив поморщился, увидев нелестный отзыв о работе государственного аппарата. Эти люди, конечно, совсем не заслуживали доверия, вот только видеть подобное все равно было неприятно. Он отвлекся на несколько секунд от содержимого папки, чтобы посмотреть на напарницу. Особого успеха та, похоже, тоже не добилась – капитан видел это по выражению лица и глазам Локи. Вежливая, учтивая улыбка не сходила с его губ, пока он слушал Вдову. Так что Стивен еле слышно, для себя, хмыкнул и поспешил вернуться к газетным вырезкам, пытаясь сообразить другой путь.
«Локи предлагал мне встать на колени и умолять, дабы он поделился конфетами. Или снять с него наручники, опять же в обмен на конфеты и примерное поведение. Он ни перед чем не остановится, да?» - Роджерс положил папку на стол и скрестил руки на груди. – «Все это время мы обращались к нему серьезно, на что получали очередные насмешки и безумные версии того, как прошло это утро. Раз эта попытка не увенчалась успехом, может, стоит попробовать что-то в его стиле. Нечто абсурдное, веселое, похожее на ощущение после того, как примешь наркотик, меняющий реальность в твоей голове. Может, ему понравится, и он наконец расскажет, почему оказался у банка в такой неподходящий час? И я, и Наташа прекрасно знаем, что он к этому непричастен, вот только доверять ему мы все еще не можем. Локи слишком переменчив».
Романова продолжала свои попытки вызнать у Лафейсона правду, а Стив присел на стул, собираясь с мыслями. Он где-то читал, что гадости так просто не придумываются – для этого нужно вдохновение, подход, полный благородного безумия, словом, процесс был сложным и творческим. Так вот, это психоделичное нечто, о котором так внезапно подумал капитан, было сродни этим самым гадостям. Талантом, слава Богу, он не был обделен, правда, немного не в той области, в которой требовалось, да вот только сложно ли умеючи?
«Гадости, говорите? Абсурд, говорите? Думай, Стив, думай», - уговаривал себя Роджерс, смотря куда-то в пустоту. – «Что-то такое эдако… Хм, а ведь, кажется, придумал. Начнем с того, что снова оставим Локи в одиночестве, правда, уже в другой камере, пока в этой будет идти подготовка. Шаг первый – вывести Локи, исполнен. Теперь пригоняем сюда достаточное количество агентов Щ.И.Т.а, даем им в руки молотки, доски и список того, что также требуется. Ну и схему, конечно. Потом вызываем Фьюри и Хилл, говорим им, чтобы готовились к грандиозному событию. Отправляем еще одну партию оперативников на поиски кое-каких костюмов, объясняем все начальству, готовимся сами. Кормим Локи яблоками, чтобы не сильно скучал. Проверяем то, что сделали в камере агенты, подключаем аппаратуру и приводим Локи».
Стив перевел дыхание. Кажется, общение с Лафейсоном все же имело свое влияние. Поворчав по этому поводу, Стив пошевелил пальцами словно заправский пианист и продолжил следовать полету своей творческой мысли.
«Усаживаем Локи поудобнее, ставим рядом корзину с яблоками. Как вариант засовываем ему яблоко в рот, чтобы не сорвал все. Усаживаем директора за барабанную установку, Хилл – в подтанцовку, и начинаем представление. Кха-кха.
«Меня зовут Стив, я блондинистый капитан Сосулька и я не дурак.
Я слишком часто мелькал в новостях, и теперь у меня много поклоннико-о-о-в!
Хей, давайте проверим вон того паренька, черт, у него большая пушка.
Настало время быть бдительными, так что простите меня. Roger that, I’m busy!
Фьюри! Опять ты нас слишком поздно оповестил!
6-я авеню! Ребята, зачистим город!
Мстители-и-и-и-и! Все хотят быть мной!
Мстители-и-и-и-и! Будем бдительными и хорошими!
Мстители-и-и-и-и, да! Ты готов, Нью-Йорк?»
А потом продадим эту запись на телевиденье и назовем сей трек Big Apple City Rock. Осталось только Наташе куплет придумать».
Роджерс смерил взглядом Романову, пытаясь найти подходящие строчки для ее партии. В голову ничего особо путного не лезло. Мысль о том, что Вдову даже и не надо будет переодевать в сценический костюм, он прогнал.
«Кстати, меня зовут Наташа, я разливаю яд
А еще у меня есть ручной медведь и балалайка!
Стереотипы о русских, это хорошо-о-о-о!»
Стив покачал головой, отмечая, что эту партию неплохо было бы доработать. Посидел, продолжая изучать крышку стола, прогоняя назойливое видение из своего разума. Все это, конечно, звучало прекрасно, вот только осуществить подобное вряд ли бы получилось. Нужно было вернуться с небес на землю. Так что Роджерс постучал подушечками пальцев по столешнице и со скучающим видом спросил:
- Локи, а ты покушать не хочешь? Яблоки, например. Или пирог из яблок. От конфет же кариес бывает. Так, предупреждаю, на всякий случай. Если мама о нем не говорила, это не значит, что его нет.

А вроде, ничего и не было – та же безысходность в действиях, неизменность и изменчивый Локи, продолжающий сидеть со все еще «связанными» руками. А, нет, погодите, здесь было кое-что – тишина, с пугающей периодичностью устанавливающаяся в камере, не была таковой. Капитан отчетливо слышал звон и какой-то шум на задворках – шум, подобный белому. Словно кто-то пытался пробиться откуда-то из.. Из ниоткуда. Всяческим потусторонним штукам вроде «это души умерших близких пытаются пойти с нами на контакт, мы должны разгадать этот секрет» он не верил. Во всяком случае, полагал, что не верит.
«Докатился», - словно капля воды, падающая с потолка, раздалась грохотом в его голове. Оставалось только выбрить макушку и привязать себя к стулу, как в тех пытках. Китайских.
Чьи это были проделки, кто этим забавлялся, Стив не знал. Может, это было испытание очередных устройств, начатых директором Фьюри, может, это Локи нашел способ воздействовать на окружение. Роджерс сделал едва уловимое глазу обывателя движение головой – в который раз. Звон в ушах не прекратился, но перерос в нечто другое. Словно бы в голове включили пластинку с необыкновенными песнями.
«Еще лучше», - констатировал он, стараясь не обращать на шум внимания. Романова опять начала наседать на Лафейсона, запугивая, пытаясь надавить на чувствительные точки, снова запугивая. Не будь Стив воспитанным и собранным, он бы давно уже сидел с отсутствующим видом, подперев щеку рукой, наблюдая за атакой Вдовы и ответным смехом со стороны Локи. Смехом и очередной хлесткой репликой. Атака-смех-реплика. Запугивание-смех-реплика. Взболтать, но не смешивать. При желании повторить, можно и в чуть другой последовательности. Локи-Наташа-Локи-Наташа.
«…Уложи меня, пусть лишь один-единственный звук нас переполняет.  Карманы полны камней, уложи меня, пусть лишь один-единственный звук нас переполняет…»
Локи-Наташа-Локи-Наташа. Ее голос – его смех. Локи-Наташа-Локи. Как мячик в настольном теннисе – туда-сюда.
«Куда идти? Направо? Налево? Где он, тот путь, который приведет нас к единственному правильному решению? К тому, которое окончательно убедит нас в том, что брат Тора изменился, и мы можем ему доверять. Пока я этого не вижу – есть что угодно, только того, что нуж… А, ну его…»
Локи-Наташа-Локи. Теперь уже помедленнее, словно Вдова теряет хватку, но это ее очередная маска, чтобы окончательно запутать оппонента.  Стив не знал, что думает по этому поводу Романова, как она видит ситуацию, но для себя он определил, что Локи по-прежнему сохранял «ясность ума», а вот он, прославленный капитан Америка, окончательно запутался. Завяз в этих играх. Как муха в варенье. Можно было подумать, что всех этих улучшений, что вызвала сыворотка, не было – все сливалось в большое черное пятно. Локи-Наташа-Локи. К окружающей черноте добавилось еще оно пятно – ярко-рыжее.
«There is a flower within my heart, Daisy, Daisy! Planted one day by a glancing dart, planted by Daisy Bell! Whether she loves me or loves me not, sometimes it's hard to tell; yet I am longing to share the lot of beautiful Daisy Bell!»
Роджерс занялся вопросом, споет ли ему Наташа песенку о Дейзи Белл – а что было делать? Мешать он ей особо не хотел, да и вообще. Послушав ее голос еще немного, Стив решил, что она все же ему не споет. Как и не принесет гипотетический куриный бульон, если бы вдруг он как бы заболел.
- Извини, пирогов с подобной начинкой я не приобретаю, - ответил Локи Стив, разминая шею. – Яблоки я приемлю только в двух видах. Когда они сочные, зеленые и ты ешь их, а сок из клеток брызгает на то, что тебя окружает, и когда они находятся в яблочном пироге. Возможно, в яблочном пироге с щепоткой корицы. Можно без нее. А что-то постороннее – извини, нет. Придется тебе довольствоваться обыкновенным, скучным для тебя, пирогом.
Стив поднялся со стула, взял Наташу за руку и прошептал:
- Я думаю, Наташа, твоя помощь здесь больше не потребуется. Смотри на него, он непрошибаем. Так что сейчас мы его накормим, и будем думать над тем, что делать дальше. Можешь пойти к Фьюри и известить его о том, что планы немного меняются. Иди, не стоит заставлять его ждать.
Стив внутренне поморщился от банальности своей последней фразы, но ничего другого в голову почему-то не пришло. Они вышли из камеры и разошлись в разные стороны. Капитан проводил Романову взглядом и принял из рук подошедшего агента Щ.И.Т.а поднос с едой. Приятный аромат яблочного пирога щекотал ноздри, но Стив одернул себя и зашел в камеру.
«Полакомиться пирогом ты всегда успеешь. Не последний же пирог в твоей жизни, в конце концов. Потерпи».
Поставив поднос с обедом на стол, Роджерс подошел к Локи, собираясь расстегнуть наручники. В мыслях уже пронеслось множество цитат из прочитанных им книг, в которых говорилось о милосердии. Эта память, так редко приходящаяся ко двору, сейчас опять сослужила плохую службу. Стив сжал в кулаке ключ. Жалость велела ему отпустить его, но все же память услужливо подсовывала ему новые и новые цитаты.
«Например, вот это, Стив – «Конечно. Серсея сама дала ему бурдюки и сказала, что это любимое вино Роберта. Охотнику грозит много опасностей. Если бы кабан не расправился с Робертом, король упал бы с коня, или его укусила бы лесная гадюка, или поразила случайная стрела… лес — это бойня богов. Короля убило не вино… а ваше милосердие.» Вот только иссякла ли в этом мире жалость, как в той книге? «Я не сомневаюсь, миледи, что где-то я Семи Королевствах еще существуют жалость и милосердие, но здесь их искать напрасно. Это пещера, не храм. Когда люди живут под землей, словно крысы, жалость у них иссякает столь же быстро, как молоко или мед.»»
Как молоко и мед, да? Стив был готов усмехнуться. Его взгляды были чересчур идеалистическими, но может, поэтому он по-прежнему оставался таким же, как и был. Хотя нет, все дело было в простом упрямстве, конечно. Стив вставил ключ в замочную скважину и повернул. Раздался негромкий щелчок, свидетельствующий о том, что руки Локи больше ничто не ограничивает.
«Милосердие. Проклятая ловушка. Переберешь через край — скажут, что ты слаб, недоберешь — ославят чудовищем», - процитировал Роджерс, отходя от Лафейсона. Теон все-таки был чертовски прав. Пусть хоть в этом, но все же был прав.
- Ешь, Локи. Если мое присутствие тебе претит, я выйду из камеры и подожду за дверью. И скажу оперативникам, чтобы камеру на время обеда тоже отключили. Злодеям тоже нужно свое личное время и пространство, не так ли? – сказал капитан, сделав отсылку на слова самого Лафейсона о том, что боги тоже иногда спят.

все копирайты их законным владельцам, ага

«Подумай как следует, такой шанс выпадает раз в жизни.»
Капитан от нечего делать обратился к тем словам, что Локи прошептал ему перед тем, как он вышел из камеры и отправил Наташу на ковер к Фьюри, ну или не к Фьюри, к любой другой важной шишке, которую бы Романова смогла найти. Девушкой она была способной и вполне могла сама решать к кому ей идти «каяться» за допрос, который покатился не по задуманной колее. Конечно, не гоже было отправлять женщину вместо себя, но вот только Стив опасался, что если он оставит Вдову и Локи на какое-то время, разговорить бога после «продуктивного разговора» с Наташей будет еще труднее. Не то, чтобы капитан сомневался в соратнице, просто она была «плохим полицейским». Они же договорились. А еще его преследовала мысль о том, что Локи не очень-то жалует женщин. Почему - он не представлял.
«Я сочиню наиболее правдоподобную ложь, приплету кого надо и пойду…»
Пойду… Роджерс, высчитав приблизительное время встречи Романовой с начальством, стал представлять, с кем она сейчас разговаривает. Вероятнее всего с Хилл – во всяком случае, женщинам между собой проще договориться. Хотя, зная заместителя Фьюри, надеяться на подобный исход особо не приходилось. Отреагирует хорошо – это еще бабушка надвое сказала.
«Поживем, увидим, сейчас это не самое главное», - Стив отмахнулся от искушающих – вроде именно так позиционирующих себя, но, к сожалению или к счастью, не для него – речей Лафейсона и стал наблюдать за тем, что он делает. Синеватый оттенок кожи асгардца, конечно, заставлял Роджерса насторожиться, да вот только Локи не собирался сотворить очередную гадость в благодарность за избавление от наручников – во всяком случае, насколько мог судить капитан, атмосфера в камере не застыла, как смола какого-то доисторического дерева, что запечатала несчастного муравья на миллионы лет, тишина не стала зловеще-звенящей. Может быть, это были лишь предрассудки, вроде тех штампов из книг или фильмов, когда злодей обязательно выдаст свои намерения жестом, репликой или чем-либо еще.
«Спокойствие, только спокойствие, Стив. Лафейсон ничего не выки…», - грохот, донесшийся до него, возвестил, что бог кое-что все-таки выкинул. С огромным удовольствием, ничего не скажешь.
- Мило, - прокомментировал Стив, провожая взглядом хорошо зарекомендовавшие себя наручники.
«А сейчас он поест, но перед тем, как взяться за пирог, предварительно разомнет затекшие руки. Еще бы от этой синевы избавился, тогда бы мне на порядок стало спокойнее. Впрочем, пусть сам решает, что ему делать. Я не нянька на полставки. Хм, чего это он?»
Чего-чего, а уж этого Роджерс совсем не ожидал. Не ждал, что Локи выполнит свое шутливое обещание, не ждал, что в кармане действительно будут конфеты, а не какой-нибудь шуршащий пакет – все это было маской, лишь притворством, а поди ж.
«Действительно конфеты. Не соврал, надо же», - сделал пометку в мысленном блокноте Стив. Дело уже не казалось безнадежным.
- Спасибо за угощение, Локи, - поблагодарил капитан, разворачивая ближайшую к нему конфету. А через несколько секунд еще одну. Это было безрассудно, вот так принимать из рук недруга еду, но ведь Лафейсон безо всяких сомнений стал поглощать яблочный пирог. Его пирог.
- Я не думаю, что, я цитирую, «впечатать пирог в лицо» было бы лучшим выходом. Едой нельзя играть и разбрасываться к тому же. Тебе разве мама не говорила?
К чему он вспомнил мать, Стив не понял. Очевидно, это было наитие. Наверное.
- Благодарю, но нет. Не могу отбирать еду у узника, как это делают некоторые, - полуулыбка тронула губы Стива. – А молоко…
«Молоко и печенье – лучшее в мире угощенье!» - вдруг всплыла в памяти строчка из какой-то детской книжки.
- А молоко будет после того, как ты расскажешь, зачем ты сделал то, что сделал. В банке, - на всякий случай уточнил капитан.
«А злодеи пьют теплое молоко или нет? А если не пьют? Нет, кажется, не пьют. А, черт… Он опять хочет меня запутать».

«Раздражены потому, что рядом с тобой отнюдь не безопасно находиться, знаешь ли. Волнуются, потому что знают. Но пока не получат прямого приказа о том, что можно начинять пироги всякой гадостью да «действовать по ситуации, при необходимости попытаться нейтрализовать» - будут молчать, лишь взглядом, жестом или случайно брошенным словом выражая свое отношение. Пока этих псов не спустишь с цепи, они ничего не сделают, Локи», - нет, конечно, у Стива было огромное желание высказаться об этом вслух, вот только он удержал себя, не желая провоцировать Лафейсона, дабы он снова не спрятался в своем «панцире», колкими словечками реагируя на каждый обращенный к нему вопрос. Капитан развернул еще одну конфету, словно пытаясь заесть раздражение – ну не то, чтобы раздражение, скорее легкую тень его, что пришла так негаданно. Нет, он уважал этих людей,  опытных оперативников, хороших бойцов, вот только не чувствовал себя частью их команды. Все они держались на почтительном расстоянии, у каждого из них были свои сферы интересов, к сожалению, не всегда совпадающие. Как в детском саде, когда в помещении находится несколько групп ребятишек, сидящих по своим углам – там девочки играют в дочки-матери, там мальчики пускают паровозик по железной дороге, а оставшиеся сидят с насупившимися лицами. Те, кому чего-то не хватило, те, которые слишком отличались от остальной массы. Вот и сейчас, дети выросли, а поступки остались теми же.
«Моя команда – Мстители, может, еще несколько человек, ну и все, пожалуй. А может и нет, никогда нельзя быть уверенным на 100 процентов».
Капитан положил в рот еще одну конфету. Еще несколько минут, и от той половины, что выделил ему Локи, останется лишь несколько сиротливо лежащих сладостей.
«Ну и пусть», - легкомысленно подумал Роджерс, придвигая к себе конфеты и делая себе пометку о том, что неплохо бы было потом, когда выдастся свободная минута, поискать в магазине такие же. На несколько мгновений в нем проснулся тот мальчик, чье детство прошло в не самое лучшее для этого время, и который всегда хотел есть. Вкусно есть. Наверное, где-то в глубине души у него была и другая мечта, помимо того, чтобы стать сильным и защищать невинных – вроде той, из книги и фильма по ее мотивам, с мальчуганом, который хотел стать владельцем шоколадной фабрики и иметь возможность есть столько конфет, сколько захочешь. Стив не был уверен в том, мечтал ли он о таком будущем, даже его превосходная память не могла найти хоть какую-то зацепку в мыслях о том, что было, и что грядет.
- Видимо, ты был хорошим учеником, я не наблюдал никаких шрамов от ножей на руках Тора, - неуклюже пошутил Роджерс. – Это не может не радовать, Локи.
«В свою очередь, Фригга явно должна была научить Тора не кидаться в брата Мьёльниром. Хотя, вполне возможно, что он и так об этом знал. Впитал с молоком матери, например».
Стив аккуратно расправил обертку от конфеты, разглаживая складки. Цветовая гамма этого бумажного клочка напоминала о его художественных принадлежностях, заставляла представлять себе палитру с выдавленными из тюбика красками, причудливо смешивающихся под кисточкой, о холсте, натянутом на мольберт, да, черт побери, просто о карандашах и альбоме. Может, он действительно просто устал? В переносном смысле, конечно. Ведь наверняка за глаза его называют «сиром дедушкой», никак иначе. Или просто дедушкой, кто их разберет? Стив невесело хмыкнул.
«Локи, сделай лицо попроще», - заметил капитан, слушая Лафейсона. – «И пафоса бы поменьше, но божества они все такие. Я в книгах читал. Да и сам видел».
- Что ж, полагаю, Тору надлежит выдать медаль за привлечение тебя на светлую сторону, - начал Стив. – Как думаешь? Не будь тебя рядом, неизвестно, чтобы случилось дальше. Еще одного финансового кризиса мир бы точно не пережил,- бесхитростно выложил он. – На самом деле, это действительно хороший поступок, Локи. Просто твоя репутация… Ну, сам знаешь.
«Конечно знает, Стив, конечно знает. Не задавал бы ты подобных вопросов, что ли».
Словно по руке провели губкой, смоченной в благоухающей воде, где-то в глуши, в мерцании свечей. С мягким, отнюдь не раздражающим акцентом – «Это все знают, да-да». Стив отчего-то кашлянул и скомкал обертку.
«Глупец».
- Откровенность за откровенность, да? – Стив с отсутствующим видом пожал плечами. – Что ж, я постараюсь.
«Осторожно, Стив. Это опасный лабиринт».
- Все дело в том, что именно меня отправили на допрос. Я все же стараюсь быть милосердным к некоторым, - Роджерс интонацией выделил это слово – преступникам. Если действительно знаю, в чем дело, - он подался чуть вперед. – Вроде как мир во всем мире, нужно быть добрее к людям, Локи, вот так.
«Хоть я и знаю, что он ни в чем на этот раз не виноват, я могу почувствовать какой-то подтекст за всем этим перемирием, который, сдается мне, еще сыграет свою роль. Не обернется ли это против нас?» - Локи ждал продолжения, но Стив поднялся и направился к двери. – « «- Почему я тебя так раздражаю? Я никогда не причинял тебе вреда… - Ты навредил остальным. Тем, кого поклялся защищать. Слабым, невинным…» Ты просто боишься, что тебя заклеймят за твои поступки, Стив. Не берись судить о том, чего не понимаешь, Стив».
- К сожалению, я лишь старый солдат и делаю то, что прикажет мне начальство. Мне поручили провести допрос – я это сделал. После утомительного отчета директору, подробного, с полной выкладкой с добавлением моих личных мнений, он сделает вывод и вновь отправит на задание или еще куда-нибудь, вряд ли поделившись со мной истинными мотивами. Но знаешь, что самое главное? – Стив обернулся. – Главное, что я сделал для себя все выводы и рад признать, что ощущения меня не обманули. Хоть весь этот допрос и был цирком с самой первой минуты.
Роджерс вышел в коридор и отдал приказание стоящему неподалеку оперативнику Щ.И.Т.а. Когда тот ушел за искомым, капитан обратился к Лафейсону:
- Сейчас тебе принесут теплое молоко, Локи. И еще раз спасибо за конфеты, - после чего захлопнул дверь и отправился по своим делам.