Что было главным в не особо обремененной смыслом жизни Уильяма? Может семья? Или обязанности? Развлечения? Еда, в конце-концов? Нет, совершенно нет, и нет. Этот милый маленький мальчик не любил ничего и ничего не хотел. Апатия начала проявляться чуть ли не с раннего детства, когда он уже отказывался играть со своими ровесниками в пользу того, чтобы посидеть одному в каком-нибудь уголке. Было ли это странно? Наверно, ведь его мать переживала из-за этого. А он не реагировал, ссылаясь на то, что «просто не нашел чего-то особенного». Днями он мог сидеть в своей комнате, размышляя о чем-то. Да и не в комнате тоже, но вид Города его пугал. Он был таким, будто его унизили. Будто поставили на колени и заставили очищать песок от мелких камушков. Но почему же ему все-таки встречались прохожие, так искренне улыбающиеся? Как он знал, власть к его родительнице перешла законным путем, без захвата. Но ведь ему могли наговорить все, что угодно. Могли даже сказать, что Земля - это плоский диск. И Билли несомненно поверил бы словам своих близких. А почему не верить тем, кто воспитал его, поддерживал его, а теперь помогает ему идти, если это можно так назвать, дальше. Благодарность - это то, что имели Виктор и Ванда. Просто этот подросток однажды взял и каким-то образом изолировался от эмоций и чувств. Или нет? Во всяком случае, Алая Повелительница считала, что так все и было. Но мы-то знаем, что показывать свою любовь - это участь слабаков, так что зачем же это делать? Особенно принцу, который просто обязан быть твердым, как скала и обязательным, как восход солнца. «Но стану ли я таким же, как она? И зачем мне это? Я родился на, кажется, несколько секунд позже своего брата, поэтому мне вряд ли стать правителем. Но зная Томми и принципы родителей, могу предположить, что они не отдадут Государство в руки этого взбалмошного типа. Он расщепит его на молекулы так же, как и делает это с другими вещами. Я, наверное, был бы не против власти. Меня бы слушались. И... Не знаю. Ничего бы не изменилось. Я бы не смог ничего преобразовать, так что это точно не мой конек. Возможно, братец будет даже лучше меня в таком. Если перестанет быть настолько быстрым. Хах, я бы посмотрел на такого Томаса. Да он скорее умрет, чем изменится. Хотя, может я ошибаюсь? Может все могут меняться? Может до всего этого мать тоже даже и не думала о том, чтобы быть правительницей? Может она гуляла по лугам в легком платьице и собирала ромашки?» - кажется, сейчас, когда Максимофф сидел на краю своей огромной кровати из красного бука и смотрел местные новости, его мысли были намного дальше, чем мог бы представить «зеленый дружок», который довольно-таки незаметно подобрался к фрустрирующему брюнету.
-А?
Отвлекаясь от всех своих размышлений, а заодно и улавливая какую-то информацию о погоде в Городе на завтра, негромко произнес Уильям, как будто его вытащили из какого-то транса. Взгляд янтарных глаз упал на существо, стоявшее рядом и прямо-таки возвышавшееся над парнем. Его явно не устраивало такое расположение вещей, потому что он сразу же встал. Но, надо сказать, почти ничего не изменилось: его телохранитель был выше него в любой ситуации. Угнетающе? Нет, даже немного весело.
-Время ужина, говоришь? - поворот головы и Билли уже смотрит на странный циферблат, висящий над старым комодом - И впрямь, - он снова разворачивается к Дорреку, при этом неловко улыбаясь - Я не проголодался. Может, ну этот ужин? Меня снова будут доставать. Причем не один Том.
Это было больше похоже на разговор с самим собой, будто в комнате никого больше и нет. Но ведь его так и учили вести себя с прислугой? И хоть Уилл этого совершенно не хотел, такое происходило. А ведь этот зеленый паренек - его ровесник. С чего это он должен что-то делать? Кастовые системы и рабство теперь снова в моде? Это вызывало в мальчике противоречивые чувства: с одной стороны, он, вроде, желал только добра своему... Слуге, но с другой, он понимал, что не мог бы обойтись без этого хвостика. Это ему чем-то нравилось, но чем-то раздражало. В общем, неопределенности хватает в бессмысленной жизни Максимофф.
-Я думаю, если предупредить Ванду, то она меня поймет. Она же не станет впихивать в меня еду насильно? Эээ... Скажем, что меня тошнило.
На лице снова растянулась идиотская улыбка и он, быстрым движением скинув синее покрывало с постели, забрался в нее, не снимая обуви. Зачем? Это весело. А для чего же еще ему жить, как не для веселья? Когда его силы заблокировали, его лишили почти всего веселья, а сейчас представился идеальный случай поиздеваться над своей огромной няней. Парень ни в коем случае не хотел принести проблемы своему зеленому другу, но, кажется, у того их итак много, так что...
-А если ты против - можешь попробовать меня вытащить, Те-о-дор.
Кажется, Максимофф решил вспомнить детство, потому что укутываться в одеяло, при этом широко улыбаясь - это не то, что называется нормальным, когда тебе почти восемнадцать лет. Уже почти мужчина, а все еще играет в игры. Но ведь у него нет друзей, почему бы и не сделать своим другом (пусть и насильно) этого симпатичненького инопланетянина? Он принц, он может все!