Будь хорошим человеком, Джонатан, не сбивай старушек на переходах, плати налоги, Джонни. Может быть, и был бы, кто знает. Он с трудом прогоняет остатки сна, разбуженный легкой тряской самолета при посадке.
Знаете, быть мировым змеем, в этом есть определенные преимущества. Видишь по-другому мир. И встроенный GPS-навигатор помогает быстро найти членов семьи. Правда, трудности размеров и этикета не позволяют обратиться змеюкой, приходится пользоваться человеческими средствами передвижения.
Чтоб тебя, Хела, ты бы еще в Китае развлекалась, - мысленно чертыхается Ёрм.
Уж лучше ей не знать что ему пришлось пережить при поездке из Нью-Йорка в Лас-Вегас. Конечно, стандартный список унижений, с которыми сталкиваются люди, типа обыска в аэропорту, но вдруг его стало все дичайше раздражать. Потому что ему надо было вот прям, сейчас и сразу оказаться рядом с сестрой. Для него не составляет большого труда сразу напасть на нужный след, отмахиваясь от предложений разного рода подозрительных личностей, он подходит к Клубу. Конечно же, не будет она сидеть в библиотеке, да уж. Ему не надо спрашивать у информационной стойки, не знают ли они, где обитает «ну вот такая вот, вся из себя». Стучит три раза, ждет пока, наконец, там начнут подавать признаки жизни, боже мой, он просто готов расхохотаться, владычица Хельхейма и жизнь. Дверь приоткрывается, и Ёрмунганд сразу толкает Хелу внутрь.
- Привет, сеструнечка, - бесцеремонно проталкивается в номер, не дожидаясь приглашения, - замечательно выглядишь. Даже не попахивает мертвечинкой. Я добрался хорошо, спасибо что спросила. – Бросает злой взгляд. – В следующий раз советую выбрать Сохо, там все как ты любишь, либерализм и разврат. Да, спасибо, я сам налью себе выпить. – Сканирует помещение и находит бар, подходит к нему, быстро наугад берет первую попавшуюся бутылку и стакан. – Однако, шикуешь! Вискарь-то шотландский. – Присвистывает.
И в этом весь Ёрмунганд. Наглый и беспардонный, ползучий гад. Он опускается в удобное кресло, смотрит на сестричку. Пожалуй, ему следовало бы придержать коней, однако какой каламбур, но, терять ему нечего. Хела должна была свыкнуться с таким поведением одного из своих братьев, ей вообще не везло с родственниками. Кстати о них.
- Угадай с трех раз, какого рожна я ворвался к тебе, - отпивает виски, жмурит глаза, - так неожиданно.

Отредактировано Jormungand (2012-08-21 15:18:08)

- Какая прелесть, - умиленно говорит Ёрм, - женщины. – Сам для себя объясняет он, машет рукой, отставляет подарок в сторону.
Он делает еще один небольшой глоток, с виски нельзя спешить. Постепенно тело расслабляется, но он в любой момент готов наброситься на Хелу, чтоб хорошенько встряхнуть ее. Нет, его не раздражала ни ее манера держаться, в конце концов, ей положено по статусу, ни отношение ко всему, ей и действительно погоды не делает самодурство отца. Отец! Тот еще шут, конечно натура трикстера даже по словарю Уэбера будет означать лишь одно «изменчивость». Но не сейчас, не когда Ёрмунганд сумел разнюхать во всей ситуации выгоду для себя. Кабум, все рушиться, все идет коту под хвост.
- А почему ты думаешь, что тебя это совсем не касается? Я вот уже получил от тебя немного сладенького, прикармливаешь меня, да? – Вдруг «догадывается» Ёрм, и хмыкает.
Пустая болтовня двух существ, которые никогда не будут способны понять друг друга. Ее не даром побаиваются, чего уж там, ее панически боятся. Всем суждено рано или поздно оказаться в зоне ее юрисдикции, и тогда берегись, а еще лучше пожалей, что вообще познал вкус жизни.
- Гамлет сошел с ума, моя миледи, бесповоротно, - разводит руками. – Подобрел он, не желает больше крови и гнета рода людского, что, несомненно, расстраивает.
Он постукивает мизинцем по стакану, задумчиво жует нижнюю губу.
- Это я просто доношу до твоего сведения. Потому что для меня это немного, - мнется, - немного невыгодно.

Знает ли он, с кем имеет дело? С кем? С чем? Приступ удушающего веселья, делает идеальный круг вокруг шеи и смыкается. Его душит, трясет, забирает дыхание безумный порыв, подхватывающий и заставляющий даже подпрыгнуть на месте.
- С сумасшедшей бабенкой?
Он хохочет, приподнимается и подходит к сестре, сейчас она куда более хрупкая. Он помнил Хелу величественной, высокой, как все асгардийцы, но она никогда не внушала благоговения, лично у Ёрма. Но нотка царственности в ней всегда присутствовала. И сейчас, заглядывая в ее глаза, он видел Хельхейм, во всем его великолепии и ужасе. Ёрмунганд совсем по-человечески целует ее в лоб, опаляя кожу пьяным дыханием. Ёрм отступает от нее, как сумасшедшая, заведенная игрушка начинает ходить из одного угол номера в другой.
- Вот это уже больше похоже на прекрасную Хелу, - сверкает он возбужденным взглядом, допивает виски, отставляет «кубок» на свое место, борясь с искушением налить себе еще пряного напитка. – Где ты ее постоянно прячешь, Хела? Воображаешь из себя не пойми что, - причмокивает губами. – А я никогда не забываю кто ты. И кто я, - последнее, скорее в назидание.
Недолгий обмен любезностей, а атмосфера вдруг сжалась, застыли все звуки, в ее томном безразличии он видит угрозу. Они оба знают, насколько опасны, ужасны, отвратительны, какие еще могут быть эпитеты в попытке описать их? Тишина, предвестник грозы, быстро проходит, все опять приобретает праздную обстановку.
- И вот ты уже говоришь о «нас», хотя секунду назад была готова разорвать меня на месте одним лишь взмахом холеных пальчиков. 
И непременно сделаешь это, как только появится возможность. Уж ее безжалостность он не ставит под сомнение, никогда не задумывался даже.
- Так вот, «мы», мы с тобой никогда не были на короткой привязи, не так ли? – Наклоняет голову в бок, выписывает узор в воздухе рукой. – А папа, - проговаривает на французский манер, с ударением на последний слог, - как раз таки в заблуждении, что мы не более чем безмозглые порождения хаоса, не замысловатее чем его прихоть.
Сейчас у Хелы в глазах плещется только одна мольба, чтоб он поскорее закрыл рот. Подобно своему прототипу, мужчина быстро облизывает верхнюю губу, ухмыляется. Ёрмунганд прекрасно знает, как он раздражает ее своими разговорами, но он не может удержаться.
- Весь такой, напыщенный, самодовольный, никогда не посвятит чадушки в свои дела. - Последнее выплевывает со злостью, разве что только ядом не прожег дорогой ковер в номере. – Я до конца не разгадал парадигму его мотивации, но непременно намерен. А сама ты как думаешь? Очередная ли это игра в салки? Или он действительно сошел с ума? И еще более безумно было бы предположить, что он призвал нас к себе чтобы и нас склонить к светлой стороне силы.
Не в этом ли прелесть, доводить ближнего своего? Змей, научно доказано, готов дразнить добермана куском мяса, зная что тот не на привязи. Сейчас в роли кровожадного существа была сестрица, а он, как дурачок, танцевал покрытый кровью, привлекая внимание, не зная в какую опасную игру он играет. Он не переходит сразу к сути, виляя со стороны в сторону, играясь словами, как шариками для жонглирования.

Он доволен собой, случайный свидетель, придя, он в этом моменте. Наверное, решит, что Ёрм только что оповестил ее о том, что отсудил все ее имущество, до последней пары исподнего. Но реальность куда слаще. Ему удалось все же вывести ее из себя. Даже у великой, непоколебимой Хелы есть своя точка кипения. Он оставляет при себе комментарии по поводу отношения, в конце концов, все на свете знают, что Мировой Змей не тот, кто будет выбирать слова и шифры в общении.
- Наконец малышка Хела начала понимать, какая трагедия собирается разыграться? Время игр прошло, дорогая, скоро грянет война. Если он ее не начнет, то я ему ее объявлю.
Ёрм борется с желанием потрепать ее по щеке. Но это было бы последнее, что он сделал бы в своей жизни. Он все же снова наполняет стакан чудным виски, снова опускается в кресло, его посещает странное дежа вю, поэтому он не любит замкнутые пространства. Слишком много ненужных монотонных действий. Но в разговоре они продвинулись, что радует. 
- Важное, важное! Я не удивлюсь, если у него просто взыграли сантименты.
У существа, чей возраст не поддается летоисчислению. У божества, которое безжалостно убило своего родителя. Как же это весело.
- Ты папку плохо знаешь, хоть наизнанку его выверни, поддень каждый нейрон и вторгнись даже в мимолетнейшую мысль, и все что относится к физике и метафизике, конкретного ничего не получишь. Батяня в этом плане умеет ставить, нет, даже не так, ему не нужны бронированные двери и пояс верности на мозгах, он сам окончательно не понимает, чего хочет.
По крайней мере, Ёрмунганду так кажется, сам он давно разучился доверять даже себе.
- Признайся, Хела, я никому не расскажу. Ты боишься отца? Он внушает в тебя ощущение страха, такого, какой не свойственен ни одному живому?
Бум, палкой по лбу, фигурально выражаясь, но больно, действенно. Пусть она задумается немного своими полуразложившимися мозгами, что именно двигало ею, когда она откликнулась на его зов. У Ёрма-то, ситуация было несколько более щекотливой, дедуля окончательно долбанулся, сбросив его в Мидгард. Поэтому если кто-нибудь из его родичей посмеет сказать, что ему было хуже всех, как, скажем, закованный Фенрир, Слейпнир которого безбожно использовали для походов, Хела, в конце концов, не пирующая наравне со всеми в Асгарде, Ёрм только рассмеется. Ему как никому другому хочется вцепиться в глотку Всеотца, даже не надо размышлять об этом.