Видели спящий Нью-Йорк?
Нью-Йорк никогда не спит, но, что самое интересное, он пробуждается. Всего на каких-то часа два движение в нем замедляется, все погружается в редкое похрапывание, издаваемое редкими машинами и выстрелами в Бруклине или Бронксе – тех районах, куда добропорядочные «кошельки» не сунутся ни под каким предлогом. Но все-таки это можно считать дремой, в который впадает Нью-Йорк перед тем, как начать новый день.
Этот город был таким же, каким она его помнила. Да черт ее раздери, она всего два дня назад смотрела на него с высоты птичьего полета – все также, как и раньше. Как было в ее мире, как было всегда. Те же улицы, те же витрины тех же магазинов, даже тот же обслуживающий персонал! Да, да, в том кафе, где она нередко покупала кофе в костюме Железной Женщины, все также был милый парень Брук, продавший ей двойное эспрессо. Только сейчас на ней не было костюма, и парень улыбался так, словно ожидал ее номера на салфетке.
«Ха, сейчас. Только отошлю этих милых парней в гражданском, что никакие мне не кузены из Техаса».
Прогуляться по утреннему Нью-Йорку было идеей одного из психиатров, следивших за бесконечными тестами. А вы думали, ее так легко и просто отпустят в город? Как бы не так! Ей пришлось рассказать обо всех отличиях ее мира от этого, несколько раз сдать кровь и ткани на всевозможные анализы, отвечать на такие каверзные вопросы, что хотелось свернуть шею этим спрашивальщикам… Наташа держалась, поглощая воду и матерясь, на чем свет стоял. О да, она неожиданно поняла, как важно ей выразиться как-нибудь понецензурнее, чтобы очки стекол всяких умников запотели от удивления… но она молчала. Всё нелицеприятное было только в ее мыслях, а на деле она вела так, как никогда бы не вел ни один из Старков. Но – поправочка – она была Старк-Роджерс. И Стивен – ее Стивен – не раз рассказывал о методах допросов, не раз учил ее держать язык за зубами.
Они спрашивали, как она попала сюда. Какие события были, а какие отсутствовали. Как оказалось, в ее реальности в мировой истории наступило затишье сразу после мирового окончания Гражданской Войны. Здесь же все начало разрушаться, как будто тот конфликт разломал какой-то пласт мироздания, задел одну костяшку домино, и остальные посыпались вслед. Наташа знала, что всякое событие в какой-то другой реальности имеет другое развитие событие, но чтобы такое кардинальное различие и в худшую сторону…
Они спрашивали, что ее связывает с Роджерсом. Старк молча теребила цепочку, на которой висело кольцо. Да, верно, это его кольцо. Точно, они были в браке. Сколько? Наверно, всю жизнь. Потому что после его смерти Наташа больше не ощущала себя живой.
Они спрашивали, любит ли она еще кого-то. Тогда у нее случилась истерика: она смеялась так громко и так долго, что не заметила, как хохот перерос в рыдания.
«У меня вырвали сердце. Мне нечем больше любить».
Да, конечно, в этой реальности был Стивен Роджерс. Был герой, названный Капитаном Америкой. Он сражался за демократию, был символом свободы, был целой вехой в истории Второй Мировой. Но это был не ее Стивен Роджерс, не ее Капитан Америка. Это был совершенно другой человек.
Таким Стивена она помнила при первой встрече. Но совсем не такого она ожидала, нажимая ту треклятую кнопку, что все-таки заставила работать машину-телепорт между измерениями.
Она была счастлива увидеть его. Она была вне себя от горя, осознав, что это – всего чужой ей человек. С его глазами, с его словами, с его пристрастиями, моралью, честью и историей, с его манерами и движениями… Это все было чужое.
Этот мир – чужой.
И она в нем чужая.
Реактор просвечивал через блузку. На нее заглядывались люди, пока она безразлично смотрела, как солнечные лучи восходящего солнца ослепляющей линией вычерчивают ломанные кривые на стеклах высотных зданий. Было не холодно, не жарко, а двойной эспрессо обострял восприятие реальности с каждым глотком. Сейчас кофеин был почти что ЛСД для Старк, находящейся на грани очередного нервного срыва.
Двое агентов Щ.И.Т. в штатском шли за ней на расстоянии вытянутой руки. Она уже в шутку обращалась к ним, как к «кузенам из Техаса», но они молчали: были проинструктированы не вестись на провокации. Поэтому после десятка попыток вывести парней из себя Наташа все-таки сдалась. Если бы она не была такой доброй, и не отдала бы свой костюм, ей было бы гораздо спокойнее.
- О, хоть что-то интересное, - улыбнулась, входя в магазин бытовой техники. Зная, что этот мир такой же, она пыталась найти хоть малейшее отличие. Кроме того, что здесь ее прототип – мужчина, а ее муж жив и здоров, а еще он вовсе не ее муж, а холостой мужчина с – кажется? – служебным романом.
Огромное помещение, заставленное микроволновками, телевизорами, холодильниками, стиральными машинами и другой домашней бытовой техникой. Старк с наигранным любопытством разглядывала цены, приходя к осознанию, что в этом мире она почти что церковная мышь. И все, что у нее осталось – это броня и кольцо Стиви на цепочке.